Почему в России так много охранников, консьержей, сторожей и контролеров
Алексей Пышнев из Мордовии был на войне 16 раз. Начал срочником на первой чеченской, потом пошел в саранский ОМОН, где график был простой: полгода дома, полгода в Чечне. Затем служил по контракту во вторую чеченскую, воевал в Грузии и Южной Осетии. В 2008 году под Цхинвалом в спину попал очередной осколок, и Пышнева списали. Раненный в бок, ногу и позвоночник, он получает пожизненную пенсию 2 тыс. рублей и работает в Москве — охраняет Краснопресненский парк. "Военный герой я, как же. Я им говорю: "Дайте хоть комнату в общаге, что я мотаюсь по углам". А они жениться предложили и у жены жить. Герой. Пока ты нужен, воюешь, ты герой. А как не нужен стал — пошел на фиг",— говорит он.
После службы в Осетии Пышнев пытался устроиться в спецназ УФСИНа, но не подошел по возрасту — пока проверяли анкету, ему исполнилось 35 лет. Он вспоминает: "А потом подходит кадровик и говорит, мол, за 150 тысяч устроим. Да откуда в деревне такие деньги? У нас в Отяшево 3-4 тысячи получают. Там можно в птичниках работать, комбайнером, трактористом, водителем, дояркой. Самое большое — 6 тысяч получать можно. Ну, стыбрят еще где что. Совхоз, например, свекольным сахаром с деревенскими расплачивается, они самогонку из него гонят и продают. Но зарплата — 3 тысячи! Я больше пропью, домой приеду, в кафешку в Саранске забурюсь — там полторы-две штуки сразу отдай. Ну я сидел-сидел дома, куда сунуться? С позвоночником моим мешки таскать не пойдешь. На службу обратно не возьмут. И пошел в охрану".
Стать охранником в России стоит 10 тыс. рублей: нужно отучиться 70 часов в школе охранников, сдать экзамен в присутствии сотрудников МВД, получить диплом и карточку квалификационной переаттестации, сдать отпечатки пальцев, подождать два месяца — и получить удостоверение. Стать вооруженным охранником — на 5-7 тыс. рублей дороже. По закону сотрудник частного охранного предприятия (чоповец) должен знать наизусть закон об охране, Уголовный и Административный кодексы. На деле их мало кто помнит, но охранники рассказывают, что некоторые строгие владельцы ЧОПов по ночам объезжают объекты, будят сотрудников и требуют рассказать наизусть какую-нибудь статью КоАПа. Лучше всего платят в личной охране и на сопровождении ценных грузов. Приятнее и спокойнее работать в офисных центрах, это элитные места, хуже всего — на автостоянках и в магазинах вроде "Ашана", где, ходят байки среди охранников, доходит до рукоприкладства со стороны начальства. Это главные места трудоустройства приезжих из регионов, где царит безработица. Столичные коллеги называют их вахтой или волостяными.
Пышнев — типичный вахтовик. 38-летний мужчина из провинции, который две недели живет в Москве на охраняемом объекте, а на две недели уезжает домой. "Мне посетители парков все время говорят: "Вот, понаехали, гастарбайтеры, контролируете, а я тут всю жизнь живу". Я им говорю: "Слышьте, я такой же гражданин РФ, как вы, и нечего тут"",— жалуется он. После кризиса 2008 года москвичей среди охранников практически не осталось. И если раньше в городе работали мужчины из Ивановской, Смоленской, Ярославской, Тульской областей, то сейчас на вахту едет все больше охранников из дальних регионов вроде Чувашии, Мордовии и Тувы. Они моложе и готовы работать за меньшие деньги. Ближнее кольцо вокруг Москвы уже выжжено, пусто. Напарники Пышнева — из Волгограда, Брянска и Саранска. У себя дома они тоже могут работать, но получать будут в два раза меньше. В Краснопресненском парке Пышнев работает полмесяца за 1500 рублей за сутки. Приличной у охранников в Москве считается зарплата 2500 рублей за смену. "Зарабатываю я мало. Обещали прибавить — и ни разу. Хотя бы на 100 рублей могли поднять. Ботинки не чищены — штраф, форма мятая — штраф, не так сказал — штраф. Сутки ходить, четыре часа спать",— говорит Пышнев. Штрафуют охранников в ЧОПах действительно серьезно: если работаешь в заведении и засмотрелся в телефон — 50% от суточной зарплаты, если охраняешь вокзал и закурил в неположенном месте — 5000 рублей вместо положенных по закону полутора тысяч. Жаловаться не ходят — "бессмысленно". "Те, кто думает, что это легко, пусть идут сюда работать,— возмущается Пышнев.— Посмотрим, как ты себе жрать за час будешь варить и как деньги эти тратить".
Лучше устроившиеся коллеги называют вахтовиков отдельной кастой и очень им сочувствуют: "Представьте себе месяц в непонятных условиях, без семьи, особенно в конце вахты, когда у тебя день до дома и настолько все надоело, что ты еле держишься... Люди звереют. И тут какой-нибудь сопляк обязательно выступит по поводу своих прав, на телефон начинает снимать, права качать, на основе чего вы тут стоите... На основе того!"
Охранники Краснопресненского парка живут в комнате в здании администрации. У смены Пышнева есть койки, стиральная машина и холодильник. Спят по часу через шесть посменно. Готовят тоже по очереди: один в свой перерыв идет в магазин, второй после поста режет и чистит, но сварить не успевает — и третий приходит доваривать.
— Но справляемся, я по профессии повар.
— А чего не пошли им работать?
— Да ну, всю жизнь с автоматом, а теперь к кастрюлям? Да меня парни засмеют.
— А так по парку ходите — какая разница?
Пышнев молчит. Он разведен, мать умерла, отец ушел жить к другой. Дом в деревне стоит пустой. Пока ничего лучше не подвернется, будет работать охранником. На работе с начальниками везет не всегда. "Я капитан ОМОНа и не привык, чтобы какой-то щегол орал на меня в четыре часа ночи: "Встань по стойке смирно у фонаря под камерой!" Я директору звонил и орал: "Или я его убью, или он меня!" Ну его потом уволили",— объясняет он. Иногда Пышнев срывается: "Вот сидит мужик под 50 лет на детской площадке и пиво квасит. Я к нему подхожу, говорю: "Вы совесть, наверное, потеряли". Он в лицо смеется: "Че ты мне сделаешь?" У меня психи встали, я бутылку вырвал — и бах об пол. А вообще мы ничего не имеем права применять, только подойти и поговорить. Когда вечером в углу парка какая-то толпа сидит, я туда не попрусь. Прирежут на фиг, и зачем мне это за 1500 рублей?"
Как-то раз в Краснопресненском парке объявили награду за поимку вора: кто-то выкапывал по ночам цветы из клумб, каждый цветок обходился дирекции в 250 рублей. Пышнев две ночи ходил, маялся, пытался придумать, как выследить. В третью смену заметил женщину — одну, в темноте. Охранник залег в кусты, а она достала совок и начала выкапывать анютины глазки. Пышнев, профессиональный военный и кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, медленно пополз к ней по траве: "Я дождался до последнего, уже в метре от нее был, она не заметила ничего. И, когда она полную сумку накопала, я вскочил, заломал руки за голову, ноги на ширине плеч, ну я по омоновской привычке... У нее чуть инфаркт не случился. Привел ее в администрацию, ментов вызвали. Она копала на продажу, ущерба насчитали на 15 тысяч рублей. И что думаешь, премию мне дали? Да даже спасибо не сказали".
"У нас на посту стояли люди с высшим образованием"
В России на 26 тыс. ЧОПов трудятся почти 700 тыс. зарегистрированных охранников. 680 729 человек — такое число записано в базе данных лицензионно-разрешительного управления МВД. Правда, в ней нет администраторов, консьержей, менеджеров зала — теневых охранников, которые заняты тем же, что и обычные чоповцы. Их, по оценкам комитета по безопасности Госдумы, еще около 200 тыс. По оценкам профсоюза ЧОПов, всего в сфере негосударственной безопасности работает более 3 миллионов человек: сами охранники, менеджеры, советники, бухгалтеры и прочие.
Кроме того, Министерство внутренних дел само предоставляет больше 30 видов платных охранных услуг — от присмотра за квартирой до перевозки ценных грузов. Этим занимаются и управление вневедомственной охраны МВД, где работают 120 тыс. человек, и подчиненное МВД ФГУП "Охрана", коммерческое предприятие, в 78 филиалах которого работает больше 42 тыс. человек. Согласно закону "Об исполнении бюджета за 2012 года", в том году на обеспечение деятельности вневедомственной охраны было израсходовано 89 млрд рублей, поступления в бюджет за услуги, предоставляемые вневедомственной охраной, составили 48,4 млрд рублей. За деньги полиция охраняет более 1,2 млн квартир, 190 тыс. складов, хранилищ и почти 415 тыс. других объектов. Обязательной государственной охране из них подлежат только 17 тыс. Также полицейские наняты государством на 43 тыс. объектов особой важности, в 66 международных аэропортов и на 22 объекта их инфраструктуры.
Помимо ЧОПов и давно ставшей анахронизмом в Европе вневедомственной охраны в России допускается существование еще и ведомственной охраны при 15 федеральных органах исполнительной власти, включая Минобороны, МЧС, Минфин, Минрегион, Минтранс, Минсельхоз, Минэнерго, Росжелдор и Росрезерв, а также в госкорпорациях. Кроме охраны своих объектов эти службы безопасности могут предоставлять услуги по договору и сторонним заказчикам. 350 тыс. их вооруженных сотрудников бдят на 26 тыс. объектов в России, только 10 тыс. из которых принадлежат государству, остальные так или иначе связаны с ведомствами, говорят в МВД.
Получается, что в России свыше 1,4 млн охранников, из них треть наняты государством. Они охраняют банки, парки, магазины, рынки, школы, детские сады, больницы, автостоянки, метро, ночные клубы — в Москве сложно найти место, где не прогуливается мужчина в форме с надписью "Охрана". Горожане их презирают, они горожан недолюбливают. Снимать ссору с охранником на мобильный телефон или доказывать отсутствие у него права осмотреть сумку стало чем-то вроде городского развлечения. При этом точных данных о том, сколько городской бюджет тратит на услуги охранников, нет — приблизительная оценка комитета по безопасности Госдумы звучит как "миллиарды рублей". В мэрии Москвы "Власти" сообщили, что общего бюджета на охрану в городе нет: каждый департамент тратит столько, сколько сочтет нужным. Средства на частную охрану театров, парков, школ, больниц и т. д. выделяются отдельно из бюджетов департаментов правительства Москвы. Государство стало крупным поставщиком охранных услуг и одновременно их потребителем. А профессия охранника из престижной, как в 1990-е годы, давно превратилась в народную.
Закон "Об охранной и детективной деятельности" появился в России в 1992 году. "С появлением частной собственности в стране понадобилась силовая охрана. В основном все делалось для того, чтобы легализовать круглосуточное ношение оружия",— вспоминает советник лицензионно-разрешительного управления ГУОООП МВД РФ Светлана Тернова. В прошлом президент Правозащитной ассоциации охранного бизнеса, Тернова обильно судилась с министерством на стороне ЧОПов, а теперь работает на него, надзирая за оборотом оружия в охранных структурах. "Многие бизнесмены в начале 1990-х значились охранниками. Были востребованы сотрудники МВД, ФСБ и военные, потому что охрана тогда занималась непосредственно силовыми операциями. Силовики сами охотно шли в охрану, потому что из реформируемых ведомств их увольняли. Сейчас их количество незначительно",— объясняет она. За последние десять лет количество вооруженных охранников снизилось вдвое, приводит цифры Тернова: "С улучшением оперативной обстановки в Центральной России охранники выполняют минимальную функцию. Теперь в охранники идут люмпены, у которых нет ни прошлого, ни будущего".
Депутат Геннадий Гудков 1990-е годы тоже вспоминает с ностальгией. Он 15 лет отработал в госбезопасности и владел крупнейшим в России ЧОП "Аскольд", который лишили лицензии после участия депутата в оппозиционных митингах 2011 года. "В 1990-е у нас был самый сильный кадровый состав. Мы могли выбирать лучших среди лучших, весь офицерский состав, работа тогда требовала оперативного опыта и искусства. Мы принимали участие в крупных конфликтах по переделу собственности, представляли крупнейшие компании: IBM, Procter & Gamble, Philips. Сотрудники выезжали на стрелки в галстуках и белых рубашках. Я всех бандитов перевидал: это и казанская группировка, и солнцевская, и ореховская, и измайловская. Все держались уважительно, говорили нормально, правда, договоры составлялись по фене: "должник по своим обязательствам отвечает"",— ностальгирует он."В 1990-е годы десятки тысяч людей нанимали личную охрану, потому что было необходимо и модно, это были амбиции,— говорит депутат Госдумы, член комитета по безопасности, в прошлом сотрудник органов государственной охраны России Андрей Луговой.— У олигархических структур были мощнейшие службы безопасности. Денег в эту сферу валилось невероятное количество. В службе безопасности телеканала ОРТ, которую я возглавлял в 1996 году, было около 70 человек, а зарплатный фонд составлял 10% бюджета всей телекомпании. Охраняли Эрнста, Любимова, Доренко, Леонтьева, Березовского. Мы были участниками войн между НТВ, РЕН ТВ, ТВ-6. Плюс эти залоговые аукционы, "Норильский никель", "Сибнефть", Ходорковский, они же между собой грызлись как собаки". Сейчас, по мнению Лугового, в охране становится больше обычных людей, "многие из которых даже армейскую подготовку не прошли": "Государство стало неплохо платить милиционерам и военным, лейтенант сейчас 52 тысячи получает, в полиции — по 32 тысячи. По сравнению с 1990-ми получается наоборот: сейчас в охранники идут те, кто в органы не попал".
Рассказы Гудкова об охранном бизнесе в 90-е похожи на анекдоты: "Чего только наши опера не видели на переговорах с бандитами. Сидят как-то, и вдруг стенка уходит в сторону, а за ней клетка с тремя ягуарами, и бандиты спрашивают: "Ну что, ребят, кисок погладите?" А мои мнутся, жалко, говорят, кошкам шкуру дырявить — и за пистолеты. Ну стенка закрылась, сразу сели нормально разговаривать. До конфликтов с насилием не доходило, у меня ни один сотрудник за все время в бизнесе мизинца не сломал, я этим горжусь. Но это была профессиональная грамотная работа. У нас на посту стояли люди с высшим образованием". После 2003-2004 годов, по словам Гудкова, поток специалистов из органов стал иссякать и сейчас охранники — это "малообразованная публика из регионов, потому что другой работы там нет".
"У станка стоять либо на попе сидеть — тоже разница есть"
Алексей Баранов — редкость среди столичных охранников: он коренной москвич. Токарь по профессии, пришел в охрану в 1995 году 20-летним сразу после армии. "Я вернулся было на завод "Калибр", где работал у станка, а там осталось два пенсионера, которым месяц надо было доработать. Брат через знакомых устроил в ЧОП, я начал охранять офис два через два и получать $500",— вспоминает он. Сейчас Баранову 40 лет, в месяц он получает 40 тыс. рублей и называет свою профессию совершенно бесполезной. Мы разговариваем в подсобке магазина, где тучный и добродушный Баранов уже который год два через два дня работает администратором: тем же охранником, только в штате магазина, а не ЧОПа. Это даже удобнее: не нужна лицензия, нет ежегодной пересдачи экзаменов. "Это просто отдушина для людей, которые своего в жизни не нашли. Вот некоторые мои одноклассники ушли в бизнес: кто-то раскрутился, кто-то пошел на погост. Я не смог раскрутиться, у меня нет такого характера. Помыкался, пошел в охрану, сел и 20 лет уже сижу. Я понимаю, что жизнь моя прогорела в никуда",— говорит Баранов.
Он считает, что в охране главное — чувство такта: "Меня так задевает, когда по телевизору показывают борьбу с незаконными автостоянками. И все репортеры со злорадством рассказывают, как вот этот охранник закрывает парковочные места. Охраннику, честное слово, легче сидеть в кресле и не поднимать свою попу, не бегать с этой стойкой. Но, если он не поставит это ограждение, с него снимут зарплату. Так что, когда человек сам убирает эту стойку, выскакиваешь и начинаешь говорить: "Извините, пожалуйста, встаньте в мое положение..." Если скажешь: "Куда ты лезешь? Иди отсюда", реакция будет ответная, и ничего хорошего не произойдет. Когда люди видят человека в форме, то сразу бесятся, ведь у охранников социальный статус чуть ниже уборщицы. Начинают возмущаться, что какая-то шваль указывает им, куда идти и что делать. Поэтому надо проявлять такт: "Извините, пожалуйста, у меня зарплата мизерная, вы ее сейчас отнимаете. Вы сейчас встанете, меня оштрафуют". Большинство людей понимают и уезжают".
Социальный статус охранника, по мнению Баранова, упал после того, как Москву ринулись охранять иногородние: "Я не виню их, что они ниже культурой. Но мой учитель говорил: "Запоминай Ф. И. О., если тебя оскорбляют в глаза, ты должен стоять и молчать, потому что ты на работе". А когда пришли люди, которые приехали из деревень и с этим не сталкивались, у них сразу ответная реакция, начинается скандал. Создается мнение об охранниках, что они тупы как дерево. Качество охраны очень упало. Чуваши согласны работать за 800 рублей в день. Десять смен — 8 тысяч рублей в месяц. У них дома вообще нет работы".
Текучка в этой профессии сильная. Увольняют в большинстве случаев за пьянство на вахте. Баранов объясняет: "С проверенными людьми можно спокойно сесть и после вечернего осмотра выпить 0,5 коньяка. Но некоторые ведь как примут на работе — и мозг отключается. Такой шкаф два на два ходит, а голова вообще не работает. У нас один выпил в чей-то день рождения. А на объекте узбеки офис ремонтировали. Так он вечером пошел, рванул майку и говорит: "Давайте за Русь драться". А их там 70 человек. Сидят смотрят на него и говорят нам: "Ребят, уберите его, а то мы его закопаем"".
Жена Баранова была кассиром в банке, но, когда она вышла недавно после декрета на работу, у банка отобрали лицензию. С маленьким ребенком никуда больше не берут, и пока они живут в деревне. Старшему сыну 17 лет. Семью из четырех человек Баранов тянет один: "Проститутка, извините, никогда не уйдет из своей профессии, потому что это легкие деньги. Так же и у нас. Я знаю очень мало людей, кто смог уйти из охраны. Это такая трясина, что многие, попробовав, возвращаются".
Сам он честно боролся: получил права категории D, с которыми можно водить автобусы, но работу не нашел. Был личным водителем племянницы президента Дагестана, но "сладкое место быстро отобрали". Пытался даже уехать с семьей за границу — в МИДе набирали разнорабочих в дипломатические центры за рубежом. Но случился кризис, и в штат его не взяли. Год назад снова ходил устраиваться токарем. Но ему предложили 25 тыс. в месяц и "каждый день — каждый день! — стоять у станка".
"Я ушел бы туда из охраны, у меня в свое время получалось, меня мастера хвалили, но я не смогу с женой и двумя детьми прожить на это. И очень многие в Москве и области поэтому сидят в охране. И опять-таки, извините, у станка стоять либо на попе сидеть — тоже разница есть",— говорит он. Баранов не ходит на выборы, не верит в демократию и любит исторические романы вроде "Руси и Орды". В том, как сложилась его судьба, винит государство: "Сейчас на заводе говорят: "У нас через пять лет токарей в Москве не останется, потому что никто не хочет стоять у станка. Пытались привезти токарей из Средней Азии, но они не умеют". Компании я тоже понимаю, они ж не будут меня в убыток себе брать болты делать. Это должно быть программой государства. Взрослые мужики просиживают штаны, имея, как правило, рабочие профессии, и это не их вина. Государство загнало людей в эту отрасль, и, чтобы как-то прокормить семью, мы вынуждены работать в охране. Государство должно помогать охранникам возвращаться в созидающую часть населения страны".
"Государство так и будет ставить на каждый угол по автоматчику с тремя собаками"
Но государство само увлечено поставкой охранных услуг на рынок. "Частная охранная деятельность является конкурентом ведомственных структур МВД. Поэтому у нас непростые отношения с министерством,— объясняет глава профсоюза негосударственной службы безопасности Дмитрий Галочкин.— Есть такой дуализм: с одной стороны, МВД занимается и лицензированием, выдачей разрешений, и контролем за охранной деятельностью, а с другой — является нашим конкурентом в сфере охранной деятельности. Поэтому наше сообщество выступает за то, чтобы из закона "О полиции" был убран пункт об оказании услуг в сфере безопасности на платной основе". "Из вневедомственной охраны в МВД устроили себе кормушку, это пережиток не знаю каких времен. Это позорище. Когда принимали новый закон "О полиции", мы почти договорились, что с 2014 года вневедомственной охраны больше не будет, решили этот вопрос на уровне замминистра и правительства, но вдруг все быстро поменялось, и поправка не прошла",— говорит депутат Гудков.
Ведомственная охрана при "Спецстрое", "Росатоме" и прочих структурах тоже вызывает у владельцев ЧОПов много вопросов. И если объем рынка негосударственной безопасности эксперты оценивают с большим разбросом — от $1,5 млрд до $3 млрд, то, сколько тратится на содержание охраны при 15 госведомствах и сколько на ней зарабатывают, подсчитать еще сложнее. На запросы "Власти" о бюджете ведомственной охраны на момент сдачи номера ответили только в Министерстве транспорта. На более чем 700 охраняемых ведомственной охраной Минтранса объектах, от портов до автостоянок, работает около 15 тыс. человек. "ФГУП "УВО Минтранса России" — коммерческая организация и из федерального бюджета не финансируется,— отметил генеральный директор ФГУП "УВО Минтранса России" Игорь Шерстников.— Бюджет предприятия зависит исключительно от договоров на оказание услуг, заключенных с заказчиками, среди которых немало частных компаний. Работа с ними ведется в строгом соответствии с законом. Налоговая нагрузка предприятия составляет почти 46% от величины доходов". Остальные ведомства оперативных комментариев представить не смогли.
"Это и не полиция, и не частная служба охраны, это некие подразделения, которым предоставляется мощное боевое оружие, которое обычные охранники в глаза не видели,— считает Гудков.— Естественно, что в условиях рынка они имеют преимущество, сразу ассоциируются с государством, у них больше денег и серьезная организация. Поэтому в России охранные услуги я бы назвал квазиохранными". Несмотря на то что, по данным МВД, из автоматического оружия сотрудники вневедомственной и ведомственной охраны стреляют очень редко, а по московским законам в городе вообще нет мест, где его разрешено использовать, охранник с автоматом россиян впечатляет. "За рубежом почти на всех объектах, включая армейские части, посольства, аэропорты и железнодорожные станции, стоят исключительно частные охранники. Полиция и ведомственная охрана стоят дороже, а в Европе умеют считать бюджеты. У нас любят считать полномочия и количество подчиненных. Поэтому, когда все экономят на безопасности, мы вкладываем в нее бешеные деньги, но результата не добиваемся. Государство — неэффективный собственник и так и будет ставить на каждый угол по автоматчику с тремя собаками",— возмущается Гудков. По его словам, существуют "негласные указания всем сопряженным с министерствами предприятиям работать с их охранными предприятиями: не хотите, мол, работать с нашими охранниками — не будете работать с нашим министерством". Правда, никаких документальных свидетельств депутат не привел.
По словам источника "Власти" в лицензионно-разрешительном управлении МВД России, "меньше половины из охраняемых ведомственной охраной объектов являются госсобственностью". "Это значит, что они работают на договорной основе. Что создает условия для коммерциализации федеральных органов исполнительной власти. Происходит переориентация прибыли, коррумпируются чиновники",— считает он. В качестве примера приводит структуру "Росинкас" при Центральном банке России, которую Гудков и вовсе называет "незаконным вооруженным формированием на территории РФ". В "Росинкасе" работает более 17,9 тыс. человек, вооруженных боевым автоматическим оружием. "Они заключают договоры с уклончивыми формулировками, которые позволяют им зарабатывать с помощью оружия, которое мы выдаем. Неофициально весь "Росинкас" в Дагестане — это личная охрана. Они дают в ведомстве взятки за то, чтобы их оформили инкассаторами, так получают право на ношение боевого оружия и мотаются с ним по всей России. А сотрудники управления потом ездят его изымают",— рассказывает источник "Власти". Как сообщили "Власти" в прокуратуре Дагестана, в 2012 году по факту злоупотребления полномочиями в республиканском "Росинкасе" было возбуждено уголовное дело. В ходе проверки прокуроры выяснили, что глава службы Гусейн Курбанов десять лет выдавал местным предпринимателям фиктивные удостоверения инкассаторов, чтобы у них появилось право на ношение оружия. Расследование до сих пор продолжается, правда, Курбанов по-прежнему возглавляет дагестанский филиал "Росинкаса". А в дагестанском управлении "Росинкаса" "Власти" заявили, что уголовного дела и вовсе не было.
"Я прекрасно знаю, что мы стояли для мебели"
Почти все охранники, с которыми говорила "Власть", суеверные фаталисты: "Суждено умереть под пулей — никогда не утонешь" (рассуждение о более опасной работе инкассатора), "На Троицу вообще нельзя купаться — с кружки можно захлебнуться" (рассказы о родной деревне), "У нас жесткая кармическая обусловленность, ты Стрелец, и я Стрелец, мы обязательно встретимся" (согласование времени для интервью). Все охранники до сих пор уверены, что государство должно им помогать, хотя мало кто смог эту помощь получить. Не любят приезжих. Многие интересуются политикой, большинство поддерживает Владимира Путина и "Единую Россию". Целями правительства считают объединение стран СССР и доступное жилье. "Крым по-любому наш. На Болотной площади все было специально организовано. Сначала думал, что вот как интересно, люди чего-то требуют, а сейчас, после Украины, понимаю, что это на самом деле было и к чему могло привести" — точка зрения 25-летнего Сергея Лукьянцева — одна из самых популярных среди охранников. Он родился в закрытом городе Курчатове, где работа есть только на атомной станции и место на ней передается по наследству. Учился на электромонтажника, но зарплата 7 тыс. рублей не устроила, послужил в армии, поторговал лесом, повозил мебель и в итоге уехал в Москву. Поработав в ночном ресторане на окраине и в букмекерской конторе рядом с рынком, устроился на работу в ЧОП, клиенты которого — главные крупные ночные клубы Москвы. "Тут относительно спокойно. Хипстеры, модники. Но если уж они дерутся, то хорошо. Люди же все обеспеченные, делать нечего — идут в фитнес и на единоборства. Гости разные бывают: от внука Бориса Ельцина до племянника Эдиты Пьехи",— рассказывает он о работе. Высокий, статный, в одном ухе гарнитура, в другом — беруши, Лукьянцев не обращает внимания ни на музыку, ни на посетителей: "Когда работаешь в клубе, есть много вариантов, с кем познакомиться. То в кино подозрительном предлагают сняться, то черным инкассатором поработать. Но мне с этим миром не хочется связываться. Девушки тоже, бывает, хотят подснять. Но у меня просто куча всяких идеологий по поводу пьянства, хулиганства всякого. На работе этого не показываю. Но мне не нравятся типажи, образ жизни тех девушек, которые там отдыхают. Я смотрю, как некоторые постоянные гостьи, дочки чьи-то, не пропуская, каждые выходные до утра напиваются в хлам. Думаю: убери все эти понты, деньги, всякий "Кельвин Кляйн" сними — они же просто алкоголички".
Публику клуба Лукьянцев презирает:
— Ну богатые люди, повезло им. А может, еще неизвестно, кому повезло. Геи всякие и прочее. Надо ценить то, что есть. Конечно, к нам приходят гости, которые сами сделали себе карьеру, но они, как правило, деньгами не кидаются. 130 тысяч за резерв стола и 58 тысяч за бутылку вина чаще платят те, кого финансово поддерживают родители. Они же даже не работают, ну организовывают какие-то вечеринки, но это тоже на мамкины деньги. Они обычно и говорят охранникам: "Да ты откуда сюда приехал? Да ты знаешь, кто я? Да ты знаешь, кто у меня папа?"
— А вы им что отвечаете?
— Знаю, знаю, говорю, пойдемте к выходу.
В МВД подсчитали, что количество охраняемых объектов в России за последние три года увеличилось в полтора раза, превысив 701 тыс. И нападений на них стало больше на 88%: 409 случаев в 2012 году, 769 в 2013-м. Правда, в двух случаях из трех охрана оказывается неспособной дать преступникам отпор. В 2013 году победа за охранниками оставалась в два раза реже, чем три года назад: показатель снизился с 61 случая до 32. По данным МВД, 89% нападений на охраняемые объекты происходит вообще без противодействия со стороны охранников. Часто невооруженные преступники нападают на склад и разоружают охрану криками, угрозами, забирая их оружие. Кнопку тревожной сигнализации в большинстве случаев нажимают через четверть часа после побега преступников.
При этом и полиция, и директора ЧОПов единодушны: услуги охранников востребованы всеми слоями общества, от простых граждан до крупных компаний.
"У нас как рассуждают: на безрыбье и рак рыба,— отвечает на вопрос о причинах популярности этой профессии в России начальник лицензионно-разрешительного управления МВД генерал-майор полиции Леонид Веденов.— По большому счету есть огромный институт российской полиции, и они должны обеспечивать порядок. Но у нас ментальность такая: сторож должен быть. Хоть как-то, но пусть охраняют. Охрана — это психологический фактор. Как пугало в огороде ставят — и птицы перестают летать".
"Услуги охранников востребованы не населением, мода на них спускается сверху. Это общая государственная практика, за которой тянутся частные предприниматели",— уверен социолог, директор "Левада-центра" Лев Гудков. Отчасти, считают социологи, это может быть связано с неоформившейся культурой частной собственности в России: в СССР вход в учреждения был свободным, а с середины 1990-х годов все приучились нанимать сторожей и ставить заборы. "Также важен фактор сокращения армии: нашей стране некуда девать мужчин с опытом военных действий. Кроме того, это серьезный дополнительный заработок для правоохранительных структур,— говорит Гудков.— Огромное количество опрашиваемых нами полицейских имеют подработку именно в охране, речь идет о подчиненном МВД ФГУП "Охрана". Сказать, что это осмысленно и легально, у меня не поворачивается язык. Это фактически вторая теневая армия".
44-летний Эдуард Рябов из подмосковного Орехово семь лет проработал охранником на "Мосфильме". Пошел туда из-за графика: хотел заниматься двумя детьми, женой и спортом. "Я увлекаюсь Востоком. Традиционный каратэ шотокан, у меня был учитель каратэ, годзю-рю, тайцзицюань, цигун, йога. Люди, с которыми я трусь, в основном занимаются либо восточными внутренними практиками, либо йогой. Это мой путь. Работа в охране — это помойка. Пустота и бессмысленность",— считает он. На "Мосфильме" в обязанности Рябова, в прошлом пресс-секретаря одной из ультраправых партий, входило всегда отдавать честь Карену Шахназарову, его заместителям и проверять пропуска у остальных: "Я прекрасно знаю, что стояли мы для мебели. Ну обходили помещения. Киношники набухаются, дверь не закроют, ты идешь в ключевое хозяйство, берешь дубликаты ключей, опечатываешь, составляешь акт: был обнаружен незакрытый кабинет. Это и есть охрана имущества и здоровья граждан Российской Федерации. Я, кстати, давно уже работаю без лицензии, скажем так, я администратор, выполняющий функции охранника. А на хрена козе баян? На хрена вот эти вот дубинки никому не нужные? Все обращают внимание на обилие охранников со спецсредствами — дубинкой, балончиком, наручниками. Но если посмотреть законы, то окажется, что прав использовать эти спецсредства они имеют не больше, чем обычный гражданин". К слову, в Госдуме пытаются исправить ситуацию: депутат Луговой внес законопроект, который наконец-то наделяет охранников правом обыска и применения силы и спецсредств на объектах, которые они контролируют. В МВД расширение полномочий частных охранников поддерживают.
Рябов рассказывает, что посетители "Мосфильма" бесправными охранниками пренебрегали. "Вы, говорят, люди, которые не смогли реализоваться в жизни, вы неудачники, лузеры, вы больше ничего не умеете и не можете, вы на нас самоутверждаетесь. Оспаривать это? Я устал от лицемерия. Некоторые приличные ребята спросят: "Чего ты тут торчишь, старик, оно тебе надо?" Таких уважал". Остальных он ответно презирал: "Если бы ты был хороший врач или плотник — да хоть на "бенкли" к работе подъезжай. Но, если я вижу скопище кретинов, которые обворовывают страну, какое у меня должно быть к ним отношение?!"
Год назад он уволился, говорит, окончательно поссорился с руководством, которое пилило премии. Теперь работает в гостинице "Украина" два через два дня за 36 тыс. рублей в месяц. Выступающий за смертную казнь и против абортов Рябов живет "восточной мудростью", нигде не подрабатывает, но "умеет экономить": "Жена не работает. Я тащу двоих детей и жену, но каждое лето мы уезжаем на юг, на Черное море, это стабильно. Кто-то имеет возможность купить горящие путевки за границу, я — нет. Да и потом, не хочу я ехать к этим чебурекам в Турцию или в Египет, зачем они мне нужны, я их здесь вижу каждый раз". Перспектив на новой работе у него по-прежнему нет, но есть самое важное — стабильная зарплата: "Я работаю охранником, но я ненавижу эту работу".
No comments:
Post a Comment