О русской неполноценности. Подход к проблеме

...Гражданского общества нет. Нет сословия, которое осудило бы штрейкбрехеров. И поэтому возникает ситуация такой неразборчивости, когда ты можешь выбрать то, что выгодно тебе, то есть людей с ценностями выживания никто не осуждает.

И вот в этой ситуации гражданское общество, гражданское сознание не может сформироваться. Потому что мы имеем некий такой бульон, компот из самого разного. В котором ничего не вызревает.

Для того, чтобы наше общество двинулось в сторону гражданского сознания, то нужны какие-то особые внешние условия. Нужен какой-то управляющий контур.

Когда мы говорим что весь русский народ надо заставить развиваться в сторону гражданского сознания, то по большому счёту предлагаем "зайчикам" стать "ёжиками". Придумать некие условия, при которых "зайчики" станут "ёжиками". Но японцы остались "зайчиками", и при этом стали развиваться. Из этого следует, что надо как-то использовать наши национальные архетипы для развития.

Фантастическое отставание – это самая главная проблема. А вовсе не отсутствие "среднего класса", «гражданского сознания». Это всё можно оставить, самое главное – наше отставание от развитых стран. Вот это главная проблема. Люди из страны бегут сотнями тысяч. Если бы Россия была развитой, то здесь жили бы и при отсутствии гражданских свобод.

Как использовать наши национальные архетипы для того, чтобы "запустить" развитие. Что именно нужно изменить?

Десять лет назад было не принято пропускать пешеходов. Вообще не принято. То есть пешеходы стояли и терпеливо ждали, когда будет «дырка» между автомобилями и старались там пробежать. Некоторые конечно их пропускали, но это не было массовым явлением. Сейчас это уже принято. Ведь речь идёт не просто о факте соблюдения правила. Речь идёт о приоритете. Пешеходы стали приоритетнее, чем автомобилисты. И автомобилисты это понимают. То есть сейчас единицы не пропускают пешеходов. Очень мало кто не пропускает их, даже если знают, что полицейской засады нет за переходом. Всё равно пропускают. Просто это стало принято. А как этого добились? Просто сделали штраф полторы тысячи, вот и всё. Внешний управляющий контур. Условия для изменения «бульона»

Народ, предоставленный самому себе вряд ли бы стал пропускать пешеходов, если бы его не заставила власть.
Получается что менталитет остался прежний, а привычки только меняются. Вот и всё.

Мы сейчас говорим об изменениях в России, которые бы привели к развитию. А в Японии развитие привело к изменениям в менталитете. Вот это очень важный момент. Японский менталитет начал размываться именно в результате развития. У нас нет развития и мы говорим: давай изменим менталитет, чтобы развитие пошло.

Наша задача сейчас – запустить развитие. Придумать схему как оно пойдёт. Что для этого нужно? Менталитет изменить? Это задача на много столетий. И по Японии мы видим, что они не меняли менталитет. Они запустили развитие со старым менталитетом, а он уже начал меняться, как результат.

А если взять ту же самую Германию, я не уверен, что немцы 400 лет назад так сильно любили порядок и у них там не было повального взяточничества и судьи не брали взятки. Германия носила в себе в зародыше эту идею порядка. Она к ней всё равно стремилась. Они просто как бы это сказать, вынули на поверхность эту идею. Свою национальную идею, и они к ней пришли. Это идея порядка.

Какая наша национальная идея, к которой мы должны прийти? Я не вижу другой цели, кроме как развития уважения к человеку. Но архетип же заставляет подчиняться власти, считать барина добрым и справедливым. Всё завязано на барина. Вся система завязана на власть.

У нас существует некая социальная пирамида. Внизу рабочие и крестьяне, в середине служащие хотел сказать, сюда же относится армия, чуть повыше находится ФСБ, ГРУ, ещё чуть повыше чиновники, а сверху Путин. Наши либералы, которые попроще, предлагают убрать верхушку пирамиды и надеются, что от этого пирамида изменится вся.

У русских народников не было понимания образа будущего России, о том, что будет на следующий день, для них было самое главное разрушить "гнусное самодержавие". То есть у них не было вообще представления что нужно строить, они хотели просто разрушать. Наши либералы ведь тоже хотят только разрушать. На это возразят, что либералы хотят не разрушать, они хотят чтобы была более частая сменяемость кадров во власти. Чтобы хотя бы здесь была справедливость.

Возьмём картину нашей социальной пирамиды. Вытащим несколько кирпичиков и заменим их другими. Сколько управленцев в России? Три миллиона или два? Допустим вместо них станет 500 человек убеждённых либерал-демократов, которые будут работать в соответствии с законом. Что это изменит? Ничего. 5 тысяч? Тоже ничего не изменят.

Губернатор Белых, которого посадили за взятку. Он был вынужден играть по тем правилам, которые есть и система его просто-напросто взяла и сдала. Этих правильных людей система точно также сдаст. Какая разница, пятьсот или 5 тысяч, на уровне двух-трёх миллионов? Это ничего не изменит.

Если проводить какие-то реформы, то они должны быть более целостные. Более системные. А в нашем случае это какой-то тришкин кафтан, это выглядит как какое-то латание отдельных заплаточек.

В России всё делают энтузиасты, к власти придёт очередной Пётр I, который не будет заниматься развязывание гордиевых узлов и размышлениями о том, как их покрасивее связать. Он будет действовать по принципу: "лес рубят - щепки летят".

Пётр 1 переодел всех дворян и служащих в западную одежду. Почему одежда (униформа) иначе настраивает? Если мы надеваем официальный костюм и чувствуем себя в нём иначе, то это потому что в нашей душе есть архетип, как бы это назвать? - официального пребывания. Принадлежности к корпорации, определённых обязательств, определённой модели, которую мы занимем по отношению к другим. В нашей душе уже есть психологическое помещение для данной социальной роли. Эта социальная роль - официальный костюм – она в России уже существует не одну сотню лет.

В нашей культуре и менталитете уже есть этот архетип официального присутствия. Официального представительства. Когда мы надеваем официальный костюм, включается эта модель официального представительства. А вот когда Пётр I одел всех дворян в западные костюмы, то этой модели ещё не было. Она не включилась.

Происходит включение модели потому, что эта модель уже в нас прописана. А если модель не прописана, то что включает чужое надевание камзола? Я сейчас говорю не только о Петре I, я сейчас говорю о том, что происходит в нашей жизни. Что мы хотим менять. Вот об этом речь идёт. Что происходило в душе дворянина петровского времени, когда он надевал западный камзол?

Первое – поскольку инициатива идёт от царя, то есть от самой статусной фигуры, то значит я становлюсь более статусным если надеваю западный камзол. Это значит я с презрением смотрю на тех кто носит русские боярские кафтаны, русские вот эти шапки длиннющие чёрные, и длинные окладистые бороды. Я начинаю смотреть с презрением на всю российскую культуру. Разве это не так? Именно камзол западного типа заставляет меня смотреть с презрением на всю старину. Ну царь же сказал, что вот это новое, оно лучше. С кем я, со стариной или с царём, если я придворный? Однозначно с царём. Либо надо становиться маргиналом, быть не в социуме. Так сделали старообрядцы. Они сами загнали себя в маргинализм. Никто не заставлял, сами же загнали.

И второй момент. Если копирование Запада в плане камзола есть благо, то и любое другое копирование есть благо. Я начинаю не жить, а становлюсь сплошным копиистом. Я теряю внутреннюю духовную самостоятельность, опору на какие-то внутренние ценности. Моей опорой становится Запад. Я ищу опору не внутри нашей жизни и вовне. Вот что происходит в душе дворянина, когда он сбривает бороду, надевает западный камзол и начинает курить трубку. И пить джин и тоник, а не наши наливки, квасы. То есть вот это происходит, потому что модели прописанной ещё нет. А вот как прописывается модель, это интересно. Как можно прописать модель, когда ещё ничего нет?

У дворянина включается модель заимствователя по жизни. Надо всё время жить с оглядкой на Запад. И вот у нас в душе после этого интеориризуется по методу Гальперина-Ввденского модель, что для нас Запад – это святое, на что надо всегда обращать внимание. А своё надо презирать. Эта модель в нас есть. Своё, родное, даже очень хорошее, например, празднование Ивана Купала, это же очень красивое празднование, хоровод, солярный круг, костёр, девушки венки бросают, всё очень клёво, но это всё уже маргинально. В обществе это не нужно. Общество на это смотрит иронически: маргиналы какие-то, любители старины, как вот типа реконструкторов, которые надевают старинные латы и сражаются. Это маргинальность.

А вот если японцы устроят у себя нечто национальное, то в Японии будут нормально относиться. У них там в кимоно на улицах ходят и ничего, все смотрят и говорят что красиво. У нас если ты пойдёшь в русской косоворотке, красных шароварах и смазных сапогах, то на тебя все будут смотреть как на дурака. Хотя по нашей погоде, сапоги это самая удобная одежда.

Благодаря реформам Петра произошёл не просто разрыв образованного сословия от всего остального, а в нашей душе поселился архетип заимствователя. Чем больше ты заимствуешь на Западе, тем лучше. Но я хочу сказать, что этот архетип заимствователя, он противоположен ценностям самореализации. Мы включили его в корпус ценностей выживания. Я заимствую чтобы выжить здесь и сейчас, заимствую на Западе. Получилось так, что Россия, русская душа попала в порочный круг. Она западным человеком не стала, а русским человеком, стоящим на своей опоре, вот так, как японец стоит, она перестала быть.

Русский человек стал тотальным заимствователем. Это духовное паразитирование. Чего бы ещё такого заимствовать на Западе. Русский человек утратил духовный стержень, когда он опирается на своё внутреннее "я", которое он уважает. Наше "я" теперь там, на Западе, там наш идеал. Какую музыку слушают люди? Она вся сплошь западная. А если наши поют что-то, то это тоже западное.

Пётр, возможно, по-другому не мог ничего изменить. Но это привело к тому, что он разрушил душу русского человека, который стал заимствователем. Его «я» стало вне его самого. Оно стало на Западе. Он не себя уважает, а Запад, он смотрит на себя как на говно. Потому что вот мы недо-западные люди. Или должны стать Западом, или должны уесть Запад. Или должны больше чугуна выплавлять, чем на Западе. На Западе есть электроавтобусы и беспилотные такси, а давай сделаем беспилотные такси. Не больницы откроем в деревнях, не магазинчики, а вот давай беспилотное такси. Потому что всё как на Западе.

Вот результат. Россия полноценно не может развиваться, если этот архетип не будет осмыслен и для начала описан. Этот архетип надо извлечь и понять от чего он произошёл

Этот архетип копииста, копировальщика, он не позволяет нам понять самих себя. Потому что чтобы понять самих себя, надо стоять на собственных ногах и заглянуть себе в душу. А когда ты стоишь душой на Западе, то ты себя уже не поймёшь, ты будешь смотреть на себя просто как на неполноценное существо, которое не дотягивает до западного эталона. Ты просто нидерменш. Вот западные – они полноценные люди. Они суперменши, а мы нидерменши, понимать нам нечего, пока не позаимствуем всё на Западе, людьми не станем.

Возникает порочный круг заимствования. Вот на Западе демократия, парламент, давайте заимствуем. У нас был парламент в начале ХХ века, что с ним было?

Русский человек в результате реформ Петра и всей дальнейшей истории стал заимствователем. Именно этот архетип наш народ должен осознать и изменить. Русский неполноценен не потому что он не дотянул до Запада, а потому что он считает Запад идеалом, и идеальная жизнь – это всё новое и новое заимствование.

Это не "догоняющее развитие", это духовное паразитирование, это духовная неполноценность. Когда человек просто всё заимствует. Это заимствует, то, ещё чуть-чуть, вот такая знаешь гонка, вот сейчас ещё заимствуем, а потом заживём как они. Так было в конце ХХ века, реформы Горбачёва. Вот сейчас заимствуем свободу слова. Всё раскрыли и всё разрушилось. А вот китайцы поумнее сделали. Они подумали: а вот как в наших условиях хорошо сделать? А давай-ка сначала в деревне сельский подряд. Народ пойдёт заниматься сельским хозяйством, потому что выгодно станет. Стало выгодно. А теперь разрешим частный подряд в переработке сельской продукции. Народ туда пошёл, тоже выгодно. А теперь разрешим частные перевозки от первых ко вторым. Тоже выгодно. А теперь маленькие лавочки по торговле продуктами переработки, тоже выгодно. И вот так они постепенно всё делали. А у нас давай сразу всё скопируем с Запада готовый результат, демократические свободы, гласность и прочее. Эта логика уже порочна по своей сути. Русский человек неполноценен именно этим. Что он восхищается Западом. Из этого не следует, что мы должны жить посконно и сермяжно, это означает что мы должны по-другому смотреть на мир. Иметь другие приоритеты.

Игорь Лебедев @ Facebook