Главные мифы о «золотом веке» — позднем Советском Союзе
25 лет назад, в декабре 1991 года, государство Советский Союз перестало существовать. К тому моменту страна находилась в глубоком экономическом кризисе, в продаже отсутствовал нормальный выбор продуктов и других необходимых товаров — многие устали от советской действительности, и когда ГКЧП попытался ее защитить, на улицы вышли сотни тысяч людей. Сейчас Советский Союз принято идеализировать: не только пожилые, но и молодые люди с ностальгией говорят о замечательном государстве, к которому все относились со страхом и уважением, где были лучшие в мире медицина и образование, где все жили в достатке и каждый был уверен в завтрашнем дне. Для тех, кто тоскует по советскому прошлому, есть две новости — хорошая и плохая. С одной стороны, идеализированные представления об СССР слабо соотносятся с фактами. С другой, в современной России осталось так много советского — во всех сферах, от законодательства и правоприменения до языка и анекдотов, — что иногда возникает ощущение, что Союз все еще вокруг нас. По случаю 25-летия распада СССР «Медуза» опровергает мифы о «золотом веке» СССР, который пришелся на 1970–80-е годы, и отмечает, как много советского осталось в современной России.
В СССР было лучшее в мире образование. И бесплатное!
Типичная цитата:
Друзья! Советская система образования была и остается самой лучшей в мире!!! Вернуть ее — это должна быть задача для нынешних властей, так как это благо для народа и для следующих поколений наших детей!!!
Москва. Лекция в МГУ. 1 сентября 1945 года
Фото: Эммануил Евзерихин / ТАСС
На самом деле нет
Объективных критериев для того, чтобы сравнивать, в какой стране лучше учили, довольно мало. В советском образовании были свои хорошие стороны: в некоторых дисциплинах — особенно математике и физике — выпускники советских вузов традиционно высоко котировались в мире. Об этом можно судить хотя бы по тому, что после перестройки российские ученые оказались очень востребованы за рубежом. Это не означает, что они были лучшими: скажем, экономист Сергей Гуриев вспоминает, что, когда он в 1990-е годы уехал в Массачусетский технологический институт, там было много талантливых людей из самых разных стран.
И все-таки в советском образовании были такие недостатки, что многие из тех, кто учился при СССР, с трудом могут слушать восторженные возгласы о «лучшей в мире системе». Часто ученые считают, что успехи советской науки достигались не благодаря системе образования, а вопреки ей: чтобы чего-то добиться, людям приходилось преодолевать огромное количество сложностей и преград совершенно не академического свойства. При приеме в вузы действовали ограничения не только по классовому, но и по национальному признаку: скажем, двадцатилетие примерно с 1960 по 1980 год было периодом антисемитизма в математике — евреям крайне трудно было попасть на мехмат. Негласные ограничения действовали и на прием в другие вузы — например, в престижные МГИМО и МВТУ им. Баумана.
Идеология была одним из главных негативных факторов, она влияла на все сферы образования — на содержание учебных программ, на прививаемые в школе ценности, на критерии отбора и т.д.
Примеры можно перечислять долго. Много сил и времени студентов уходило на изучение предметов вроде истории КПСС, к которой практически никто не относился всерьез — но которая тем не менее мешала многим талантливым студентам продолжать учебу. Неблагонадежных преподавателей, студентов и детей диссидентов отчисляли из вузов по политическим соображениям. Советская высшая школа находилась практически в полной изоляции от мира. Иностранные языки преподавались слабо — если не считать специализированные вузы и элитные школы для детей номенклатуры. Естественнонаучным предметам отдавалось явное предпочтение, потому что это соответствовало государственным интересам. В школе и вузах не изучали творчество выдающихся поэтов, писателей и художников, которые тогда не соответствовали советским представлениям о прекрасном и идеологически правильном (например, идеологически неправильными оказались поэты Серебряного века: Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам, Гумилев).
Историю преподавали исключительно в одобряемом государством ключе: трактовка событий не могла расходиться с идеологическими установками, а многие эпизоды замалчивались — например, по понятным причинам, вся история советских репрессий. Иногда такое влияние испытывали и точные науки: печально известная «лысенковщина» из советских учебников по биологии исчезла только к 1960-м годам.
В СССР была лучшая в мире медицина. И бесплатная!
Типичная цитата:
Я лежал в больнице на Сахалине, в Пятигорске, Свердловске и в Усть-Илимске, и меня без всякого блата вылечили и поставили на ноги. Так что то, что врет автор, это вранье либеральное. 90-х годов. СОВЕТСКАЯ МЕДИЦИНА в самом деле была ЛУЧШЕЙ В МИРЕ. Только за нее родимую гайдаровская сволочь заслужила утопление в сортире.
Ленинград. Родильный дом №6 имени профессора В. Ф. Снегирева. Медицинские сестры несут новорожденных на кормление, 4 мая 1973 года
Фото: Юрий Белинский / ТАСС
На самом деле нет
Независимые исследования подробно описывают печальное положение, в котором находились медицина и здравоохранение к концу существования СССР. Прием в медицинские вузы и дальнейшее образование зависели не только от знаний: врачебная карьера часто обеспечивалась связями с нужными людьми. Советская медицина сильно отставала от западных стран. Современные технологии и методы лечения были доступны только избранным, большинство врачей ими просто не владели.
Еще в конце 1980-х в поликлиниках и больницах использовались стеклянные шприцы, многоразовые иглы, катетеры и системы для внутривенных инфузий. Фармацевтика была развита слабо, так что значительную часть лекарств приходилось покупать за рубежом. Простые лекарства и средства стоили очень дешево, но чуть менее распространенные приходилось «доставать» — иногда в других городах. В отрыве от мировой науки в СССР распространились сомнительные методы лечения (например, «санаторно-курортное»), именно тогдапоявились несуществующие диагнозы вроде «вегето-сосудистой дистонии», которые ставят и сейчас.
Власти гордились тем, что в Советском Союзе врачей больше, чем в других странах, но количество не переходило в качество. Больницы были переполнены, люди часто лежали в коридоре — не в последнюю очередь из-за того, что многих госпитализировали по показаниям, которые в действительности не требовали стационарного лечения. Люди лежали в больнице долго; неделями и месяцами ждали очереди на процедуры и операции.
Быт советских больниц многие вспоминают с неподдельным ужасом. Особенно это касается родов: «Моя мать рожала сестру в 1975-м, в Москве. Ее рассказ не забуду никогда. Для начала раздели догола и побрили ржавой бритвой, простыней на кроватях не было, клеенки, еды не давали сутки, и она умолила няньку принести ей сахар из абортария, боялась, что не хватит сил, рожала 12 часов, врач подошел два раза, врачи и няньки там подбираются специальные, как надсмотрщицы в концлагере, садистки просто. „Страшнее ничего в жизни не помню, как собака в средние века“ — ее чувство» (воспоминание из подборки в «Живом журнале»).
Отдельного внимания заслуживает хамство советских врачей и медицинского персонала в районных поликлиниках и больницах. В одной из работ 1987 года, основанной на многочисленных интервью с докторами и студентами-медиками, делается вывод, что врачи были очень не мотивированы и не испытывали удовлетворения от работы. Как правило, они получали мало денег — и оплата не зависела от количества вылеченных людей. Большинство врачей почти не стремились углубить свои знания, слабо интересовались публикациями в медицинских журналах. Функция поликлиник в основном сводилась к тому, чтобы оценивать, выдавать человеку больничный или нет. Пациенты не особенно доверяли врачам — возможно, из-за этого в конце 1980-х в атеистическом государстве оказалась так популярна «альтернативная медицина» вроде гомеопатии и целительства.
Говоря о «лучшей в мире советской медицине», нельзя не упомянуть устойчивую практику так называемой карательной психиатрии, которую широко использовали против диссидентов в 1960–80-е годы — например, против участников демонстрации против ввода советских войск в Чехословакию в 1968-м.
В СССР все жили в достатке
Типичная цитата:
Вот в Советском Союзе были пенсии! И зарплаты на все хватало. И жилье у всех было. Не то что сейчас!
Грузинская ССР. Фотография ТАСС рассказывает о широком ассортименте в продовольственном магазине в Мухрани, который круглый год доступен покупателям. 10 августа 1988 года
Фото: Иосиф Давиташвили, Эдуард Расоев / ТАСС
На самом деле нет
Легче всего опровергнуть тезис про жилье: заниматься жилищной проблемой в СССР стали гораздо позже, чем следовало, — спустя десятилетия после войны. Даже самым оголтелым сторонникам Советского Союза кажется неприемлемой практика коммуналок, а ведь в них значительная часть городского населения жила даже и в 1990-х годах. Хрущевки и правда помогли исправить ситуацию — и хотя жилье действительно «предоставлялось», дальнейшие операции с ним были либо полулегальны, либо совсем нелегальны. «Советский человек был обеспечен жильем на четверть от американского», — указано в книге Максима Трудолюбова «Люди за забором».
С остальным немного сложнее — прежде всего из-за того, что люди забыли или не знают, как было устроено снабжение в СССР. Да, на зарплаты и пенсии в 1985 году можно было купить приблизительно то же количество молока, хлеба и водки, сколько в 2016-м (чего-то меньше, чего-то больше, но в среднем столько же), но главная проблема была в другом — помимо молока, хлеба и водки, купить было больше нечего. Жилье и земельные участки распределялись на работе, на автомобили (и гаражи) приходилось записываться в многолетние очереди, импортные товары доставались по «серым» схемам, а выбор в магазине был в буквальном смысле северокорейский.
Как пишет Егор Гайдар в «Гибели империи», эта проблема осознавалась на самом высшем уровне, но неудовлетворенный спрос резко рос — в 1970 году он составлял 17,5 миллиарда рублей (4,6% ВВП), в 1985-м — 60,9 миллиарда рублей (7,8% ВВП). Если переводить это с экономического языка: номинальное благосостояние вступило в сильное противоречие с реальным — деньги были, но на них нечего было купить. Многие помнят, что во время перестройки у них пропали в Сбербанке сбережения «на две „Волги“», но забыли, что этих «Волг» надо было ждать годами.
В СССР была стабильность
Типичная цитата:
Советский Союз многим был плох, но главное — была уверенность в завтрашнем дне.
Ростовская область, Таганрог. Комбайны «Колос» в цехе Таганрогского комбайнового завода, 25 апреля 1972 года
Фото: Василий Турбин / ТАСС
На самом деле нет
Действительно, когда действует государственный контроль над ценами, а зарплату всем гражданам платят по фиксированной шкале, возникает ощущение, что система устойчива и не будет меняться десятилетиями. Одни называли это стабильностью, другие — застоем. Ощущение того, что «Советский Союз — это навсегда», было как у тех, кто поддерживал советскую систему, так и у тех, кто пытался ее сломать. При таком единодушии удивительно, как быстро (и относительно мирно) распался СССР и рухнул железный занавес. Об этом убедительно пишет в книге «Это было навсегда, пока не кончилось» Алексей Юрчак: «Большинство советских людей до начала перестройки не просто не ожидало обвала советской системы, но и не могло его себе представить. Но уже к концу перестройки — то есть за довольно короткий срок — кризис системы стал восприниматься многими людьми как нечто закономерное и даже неизбежное».
Более того, к «кризису системы» привела та самая «стабильность», нежелание что-либо менять, главным образом в экономике. Например, на протяжении 1960–80-х годов СССР последовательно увеличивал свою зависимость от импортного продовольствия, покупая его за золото, вкладывал средства в неэффективные огромные стройки. В 1969-м СССР получил от экспорта зерна 443 миллиона долларов, в 1972-м впервые импорт превысил экспорт, а в 1989-м баланс был минусовым на пять миллиардов долларов. По всей сельскохозяйственной продукции минус был еще существеннее — 21,7 миллиарда долларов. Отсутствие рыночных механизмов, купирование проблем, а не их решение привели к тому, что дисбалансы в экономике росли и в итоге закончились крахом конца 1980-х — начала 1990-х годов.
Иными словами, стабильность действительно была, но далась она крайне дорогой ценой и обернулась гиперинфляцией, исчерпанием запасов, обнищанием населения и унизительными программами «гуманитарной помощи». Уверенность в завтрашнем дне превратилась в неизбежный хаос. Этот хаос легко списать на рыночные реформы, но на самом деле именно годы «стабильности» и привели к распаду СССР, а реформы были (далеко не идеальным) способом преодолеть кризис в экономике.
Зато все нас боялись!
Типичная цитата:
ДАЕШЬ СССР!!!!!
плевать как нас называют америкосы
главное чтоб боялись
На самом деле да
Действительно, в эпоху холодной войны в США и в целом на Западе всерьез опасались открытого военного конфликта с Советским Союзом. В том числе ядерного. С 1950-х годов в Америке началась мощная кампания по обучению граждан гражданской обороне. В течение всего послевоенного периода возникали ситуации, когда страны могли перейти к прямому вооруженному столкновению, — например, в 1962 году во время Карибского кризиса или в 1983-м, когда техническая ошибка едва не привела к обмену ядерными ударами.
С тревогой за рубежом относились и к советской традиции силой удерживать контроль в странах «зоны влияния» — Чехословакии, Венгрии и других.
Подавляющее большинство людей в СССР жили бедно, плохо питались, не могли нормально лечиться, их не пускали за рубеж, они никак не влияли на принимаемые властью решения, но да: государства, в котором они жили, и правда боялись за рубежом. Не очень ясно, есть ли здесь повод для радости или гордости.
No comments:
Post a Comment