Весной 2014 года на «Руфабуле» была опубликована моя статья «Не мир, но меч». С тех пор прошло почти два года, но движение, о котором я писал тогда, ничуть не изменило направления и не замедлилось. Напротив, — оно ускорилось. Что, конечно же, не должно удивлять. Удивляет меня другое, а конкретно — то, что всё ещё находятся не только отдельные индивидуумы, но и целые политические страты, по сию пору не понимающие, куда именно мы катимся. А, главное, почему мы катимся именно туда.
После Второй Мировой войны элиты Первого мира пришли к консенсусу, который предусматривает решение возникающих между державами Первого мира противоречий посредством многоуровневых и многосторонних переговоров с обязательным условием — недопущением крупномасштабных войн, или, как их принято называть нынче, «конфликтов высокой интенсивности». Страны Третьего мира (к которым, несмотря на всякие претензии, относились и страны т. н. «социалистического лагеря») могут, конечно, воевать друг с другом с любой интенсивностью, пока эти разборки не затрагивают фундаментальных интересов держав Первого мира, — но и только. Это совершенно не означает, что подобное состояние дел является неким идеалом — напротив. Но Первый мир элементарно признаёт постепенность и неравномерность развития и старается дозировать усилия на тех направлениях, где они способны произвести наибольший эффект. Число принятых в состав Первого мира держав медленно, но неуклонно увеличивалось, и первым, самым непреложным требованием к ним становилось усвоение политической культуры Первого мира — прекращение войн и переход к компромиссной модели урегулирования споров. Глупо полагать, что процесс этот носит линейный характер, но не менее глупо — не замечать его.
В начале 90-х гг. Российская Федерация была — с беспрецедентным качественным и количественным авансом — принята в число держав Первого мира. Спустя два десятилетия выяснилось, что аванс бездарно и безнадёжно, академически выражаясь, растрачен. Ряд конфликтов высокой интенсивности, не только допущенный, но прямо организованный Кремлём, заставил элиты Первого мира выдвинуть Кремлю ультиматум: прекратить безобразия или покинуть собрание. Кремль выбрал второе. Почему?
Канарейка с оборванным поводком
Первая и наиболее существенная причина такого девиантного — для современной державы мирового значения — поведения лежит в плоскости развития общественной мысли, того, что в России принято называть «идеологией». За два десятилетия после краха коммунистического «проекта» российская общественная мысль породила три поразительных в своей беспомощности и смехотворности варианта решения накопившихся структурных, системных проблем российского государства.
Вариант первый: карго-культ. Сторонники этого варианта считали (и продолжают считать сегодня) своей задачей копирование и механический перенос на российскую «почву» складывавшихся веками западных общественно-политических (в первую очередь) и экономических (потом, когда-нибудь) институтов. В связи с тем, что реализация этого варианта проводилась людьми, чьё представление об этих институтах складывалось на основе советских учебников, набитых вовсе не знаниями, а начётническим толкованием цитат «классиков марксизма-ленинизма», в России были успешно построены чудовищно отвратительные карикатуры на эти институты. При этом подавляющее большинство жителей России совершенно уверены, что капитализм и демократия у них самые настоящие, без всякого там западного лицемерия и очковтирательства насчёт человеколюбия и взаимной ответственности. (Карго-культ, переходящий в обратный карго-культ: «у вас всё то же самое, но вы — притворяетесь, а у нас — всё по-честному»).
Вариант второй: «энергетическая сверхдержава». Его реализация предполагала выстраивание безальтернативной зависимости «конструкторского бюро» — Европы и «производственного цеха» — Китая от поставок энергоносителей из России с последующим сокращением политической самостоятельности контрагентов, в идеале — с полной утратой таковой и перенос «центра принятия политических решений» в Москву, для последующего перехода к окончательному противостоянию с США. Процесс «оптимизации» под эту схему превратился — что закономерно, поскольку выполнялся элитой, сформированной в процессе отрицательного отбора — в погром образования и социальной сферы, сокращение пространств экономической и политической свободы, с огромным трудом достигнутых в начале 90-х, и, в конечном итоге, вылился в катастрофическое падение уровня экспертизы, на которую могла опереться власть для выработки важнейших для государства и общества решений.
Вариант третий: мобилизация и ремилитаризация для реванша. Тут я воздержусь от изложения своими словами и процитирую одного из адептов этой, с позволения сказать, концепции:
Мне очевидно, что для слома тенденции Кремлю необходимо совершить нечто из ряда вон выходящее. Например, арестовать Чубайса и ряд сислибов (в правительстве, ЦБ и госбанках), учинить показательные процессы над ними. Нужно немедленно ставить во главе ЦБ Глазьева (правительства — того же Болдырева) и продуктивной эмиссией начинать новую индустриализацию. Мобилизуя все валютные доходы. Ибо лишь новая индустриализация сможет вырвать коренное население РФ из тисков нищеты и деквалификации.Одновременно нужны план гигантской депортации мигрантов. Введение визового режима со Средней Азией. Эвакуация из неё русского населения. Создание специальных рабочих лагерей для гастарбайтеров с охраной и медицинским контролем (апартеид, как в старой ЮАР). При этом придется пойти на новый острейший конфликт с Западом (нарушения прав человека!) и жестко мобилизовать ресурсы. Нужны особые меры по полному отсечению спекулянтов от валютной биржи и так далее.
(Источник цитаты при желании легко обнаружить.)
Несостоятельность всего этого брынцания убожек самоочевидна. Российское общество стремительно покатилось в бездну архаики со всеми присущими архаике атрибутами, главным из которых оказался отказ от принципов рационального мышления в пользу доисторического меркантилизма, практикуемого в уголовной среде: «сдохни ты сегодня, а я завтра». Россия превратилась в несущуюся неведомо куда «канарейку с оборванным поводком».
«Хочу быть владычицей морскою!»
Возникла достаточно предсказуемая ситуация: у России, у российских элит не осталось никакого позитивного образа реальности, который они могли бы предложить миру для воплощения под своим умелым руководством. Осталась только голая-босая жажда «уважения» и желания во что бы то ни стало руководить, стоять у руля мировых процессов. И чем меньше у России и у Кремля имелось оснований для таких требований, тем громче и настойчивее эти требования раздавались. В какой-то момент российским элитам сделалось совершено неважно, соответствуют ли их требования их собственным возможностям и, тем более, интересам жителей России. Самоценным сделалось требование ритуального «уважения». Ради этого «уважения» сборище нравственных идиотов, социопатов и очевидных дегенератов, не прочитавших в своей жизни и трёх книжек, устроило бунт. Бунт этот, конечно же, имеет цель, и цель эта — захват власти в глобальном масштабе.
К середине нулевых в Кремле утвердилось понимание, что у Российской Федерации и, соответственно, у её элиты — каким бы оксюмороном не выглядело такое титулование в адрес фигур вроде Якунина или Сечина — нет никаких шансов «догнать и перегнать» Первый мир, а, значит, и заставить его считать Кремль равноправным партнёром. При сохранении существующих процессов разрыв в пользу Запада будет только увеличиваться. Поскольку у дикарей отсутствует культура, в том числе культура самокритики — дикарь никогда не виноват в своих трудностях, у трудностей всегда внешний по отношению к дикарю характер, причины его проблем всегда находятся вовне, — ни о каком системном осознании происходящего речь изначально не шла, а шла речь о том, «шо робить». «Робить» было решено единственным доступным дикарю способом, т. е. переходом к грубому силовому давлению.
У действий, предпринимаемых Кремлём на международной арене, нет, да и не может быть, никакой позитивной программы. Зато есть программа негативная. Эта программа предусматривает умножение и интенсификацию конфликтов повсеместно и до такой степени, чтобы интересы держав Первого мира оказались серьёзно затронуты. Это единственный доступный российским элитам способ добиться внимания и пресловутого «уважения». Война всех со всеми представляется российским правящим группам единственной возможностью сохранить своё влияние на «мировое пространство решений». И чем дальше в прошлое их действия утягивают мир-систему, тем, по их представлению, лучше для них. «Сдохни ты сегодня, а я завтра».
Нет сомнений, что дальнейшее попустительство КЛОПГ (кремлёвско-лубянской организованной преступной группировке) приведёт мир-систему в состояние той самой большой войны, которая вызовет глобальную дезинтеграцию, разрушение мировой экономической ткани и впадение в состояние варварства. В Кремле это отлично понимают — и надеются, что это как раз и даст им возможность «начать всё заново». В то время как Запад стремится интегрировать мир и в долгосрочной перспективе создать систему всеобщего взаимовыгодного партнёрства с соблюдением и развитием гуманистических стандартов, Кремль намерен опустить мир «ниже себя» ради собственного возвышения — просто потому, что никакого другого способа реализовать своё лидерство у него нет и не может быть. В этой парадигме развязывание мировой войны с применением ядерного оружия — разумеется, «локальным» — представляет для российских элит «меньшее зло», поскольку они уверены в том, что им удастся такую войну пережить, а природные богатства и умение жителей России выживать в условиях плохой — а то и вовсе отсутствующей — инфраструктуры обеспечит им достаточную «подушку безопасности». Кроме того, в Кремле считают, что средний и нижний эшелон российской элиты в процессе «ударного строительства капитализма» апокалиптически изворовался и разложился, и переход к мобилизационно-распределительной модели экономики позволит избавиться от «балласта», вырастив новый штамм элиты — «боевой», «как при Сталине». Сталинская модель экономики и государства считается вершиной и образцом для подражания — и сегодня. Раздающиеся с властных трибун безумные речи, преисполненные пещерной агрессивности и вызывающие у стороннего наблюдателя ступор от явной кафкиальности содержания и вокабуляра, как раз должны продемонстрировать высшему руководству КЛОПГ, что уже всё в порядке, элита готова к сражениям и живительные децимации не обязательны.
Ещё раз: увеличение числа и повышение интенсивности всевозможных конфликтов с дальнейшим разрушением глобального мира и откатом в архаику — чем глубже, тем лучше — рассматривается российскими элитами как способ утверждения своего глобального лидерства, занятия положения верховного мирового арбитра с параллельным разрушением всей прежней системы урегулирования противоречий, возникающих в результате неравномерности развития отдельных участков мир-системы. Населению России постоянно внушается, что «локальная» ядерная война и победа России в такой войне не только желательна, но и возможна.
С прискорбием замечу, что нынешняя попытка российских элит добиться лидерства подобным способом — не первая. Первая была предпринята в ХХ веке — её инструментами стали Коммунистический интернационал и разжигание «мировой революции». Провал этой попытки российские элиты ничему не научил — только обострил стремление к реваншу. Здесь нам приходится иметь дело с худшей из черт русского характера — безудержным стремлением доказать свою — сколь угодно мнимую — правоту любой ценой: как ценой собственной жизни, так и жизней всех, кто этому «доказательству» хоть в какой-то степени «мешает».
Что дальше?
Поведение, практикуемое российскими элитами, не оставляет элитам Первого мира никакого выбора. КЛОПГ должна быть — и будет — уничтожена, как были разгромлены континентальные элиты, породившие Гитлера и гитлеризм. Не исключено, что в самое ближайшее время речь пойдёт уже о физическом уничтожении фигур, возглавляющих бунтовщиков. Уничтожен должен быть и нынешний, унаследованный ещё со времён Золотой Орды, Ивана Страшного и опричнины, формат российской государственности — предельно централизованная «империя» мобилизационного типа, нацеленная на захват продуктов чужого труда, а не на создание и освоение технологий. Разумеется, при любом развитии ситуации население Российской Федерации в той или иной степени разделит ответственность с международными военными преступниками из числа кремлёвских руководителей и пострадает от переформатирования российского политического ландшафта. Но вот в какой именно степени — решать, конечно, самим жителям России. Если у них ещё не окончательно атрофировалась способность что-то решать.
Мир снова стоит на пороге судьбоносного сражения добра со злом, и всем нам так или иначе предстоит выбрать сторону в этой битве. Многие жители России уже сделали свой выбор, завалив цветами могилу Сталина в годовщину его смерти. Хочется надеяться, что это выбор меньшинства. Что именно выбрали российские элиты, сомнений не осталось ровным счётом никаких: опять-таки, этот выбор находится в глубоком соответствии с неприятными особенностями народного характера — «телега старая, колёса гнутые, а нам всё похую — мы ебанутые!» Они выбрали стать воплощением озлобления и одичания, а отвратительный и безумный ИГИЛ, которому очень хотелось бы отдать пальму этого сомнительного первенства, подвизается исключительно в роли подручного, открывающего «второй фронт». Поэтому я хотел бы — в который уже раз! — предостеречь жителей России — русских, нерусских, альтернативные элиты, словом, всех вместе и каждого в отдельности — от попыток переложить ответственность за грядущие катаклизмы с больной головы на здоровую. Просто потому, что волкодав — прав. А вот людоед — нет.
Вадим Давыдов @ RuFabula
No comments:
Post a Comment